Собрание сочинений - Страница 102

К оглавлению

102
             Теряютъ мужество, теряютъ крѣпость мочи;
             Въ сердца желанiе, соблазнъ приходитъ въ очи:
             Младые воины не храбростью кипятъ,
   720          Кипятъ любовiю, и пасть къ ногамъ хотятъ;
             Побѣду прелести надъ разумомъ прiемлютъ;
             Россiяне уже прекрасныхъ женъ объемлютъ.


                       Но вдругъ какъ нѣкiй вихрь, поднявшiйся съ полей,
             Вломились во врата Мстиславскiй и Алей;
   725          Примѣтивъ, что любовь воителей прельщаетъ,
             Мстиславскiй ихъ стыдомъ какъ громомъ поражаетъ;
             Гдѣ Россы? вопiетъ, гдѣ дѣлися они?
             Здѣсь храбрыхъ нѣтъ мужей, но жены лишь одни!


                       При словѣ томъ Алей, Ордамъ злодѣйство мстящiй,
   730          Проходитъ сквозь толпу, какъ камень ключь кипящiй,
             Подъемлетъ копiе, и яростью разженъ,
             Разитъ онъ юношу, стоящаго средь женъ.
             Сей юноша самимъ воспитанъ Едигеромъ,
             И женской наглости содѣлался примѣромъ;
   735          Пораненный въ чело, бѣжитъ въ чертоги онъ;
             Отвсюду слышится рыданье, плачь и стонъ.


                       Какъ вѣтръ, играющiй въ ненастный день валами,
             Или какъ горлицы шумящiя крилами,
             Которыхъ ястреба летая вкругъ страшатъ:
   740          Такъ жены обратясь за юношей спѣшатъ,
             Тѣснятся, вопiютъ, бѣгутъ ко истукану;
             Но юноша схвативъ своей рукою рану,
             Изъ коей кровь текла багровою струей,
             Къ Алею возопилъ: будь жалостливъ Алей!
   745          Не убивай меня, оставь Царю къ отрадѣ;
             Я не былъ на войнѣ, ни въ полѣ ни во градѣ,
             Не омочалъ моихъ въ крови Россiйской рукъ.
             Алей на то ему: Но ты Казани другъ;
             Довольно и сего! Въ немъ ярость закипѣла,
   750          Уже главу его хотѣлъ сорвать онъ съ тѣла;
             Но храбрый Iоаннъ, какъ вихрь туда вбѣжалъ,
             И руку острый мечь взносящу удержалъ;
             Къ Алею возопилъ: престанемъ быть ужасны!
             Престанемъ гнать враговъ, которы безопасны:
   755          Казань уже взята! вложи обратно мечь,
             Не крови, милостямъ теперь прилично течь.


                       Явились яко свѣтъ слова его предъ Богомъ;
             Богъ пролилъ благодать къ Царю щедротъ залогомъ…
             Молчитъ вселенная, пресѣкся бѣгъ планетъ;
   760          Казалось, Iоаннъ въ правленье мiръ беретъ.


                       Но только робкихъ женъ Казанскiй Царь увидѣлъ,
             И скипетръ и престолъ и жизнь возненавиделъ,
             Увидѣлъ, что сердецъ не тронула любовь,
             Багрову на челѣ воспитанника кровь;
   765          Внимая громъ мечей, внимая трубны звуки,
             Отчаянъ рветъ власы, рыдаетъ, взноситъ руки.
             Коль юность не мягчитъ сердецъ, ни красоты,
             Чемъ льстишься, Едигеръ, смягчить героевъ ты?
             Онъ тако возопилъ, и растерзая ризу,
   770          Низвергнуться хотѣлъ со истукана низу.
             Хотя во ужасѣ на глубину взиралъ,
             Но руки онъ уже далеко простиралъ:
             Главою ко землѣ и тѣломъ понижался;
             Висящъ на воздухѣ, одной ногой держался.
   775                    Тогда клокочущiй въ поляхъ воздушныхъ шаръ,
             Направилъ пламенный во истуканъ ударъ;
             Громада потраслась, глава съ него свалилась,
             Весь градъ затрепеталъ, когда глава катилась;
             Разсѣлся истуканъ… Но робкаго Царя
   780          Небесный Духъ схватилъ, лучами озаря;
             Онъ пальмы на главѣ вѣнцемъ имѣлъ сплетенны;
             Лилеи онъ держалъ въ Едемѣ насажденны,
             И ризу въ небесахъ сотканную носилъ;
             Взявъ руку у Царя, какъ лира возгласилъ:
   785          Нещастный! укрѣпись, отринь Махометанство,
             Иди къ Россiянамъ, наслѣдуй Христiянство!
             И вѣрой замѣни мiрскiя суеты;
             Не трать твоей души, утративъ царство ты;
             Россiйскiй кротокъ Царь, не недругъ побѣжденнымъ:
   790          Живи, гряди и вновь крещеньемъ будь рожденнымъ!
             Во изумленiи взирая на него,
             Смущенный Едигеръ не взвидѣлъ вдругъ его.
             Но благовѣстiе напомнивый небесно,
             Призналъ Божественнымъ явленiе чудесно;
   795          Свой жребiй Едигеръ судьбинѣ покорилъ;
             Низходитъ съ высоты пареньемъ быстрыхъ крилъ;
             Бѣжитъ, является Царю во Дворъ входящу,
             Спасите Царску жизнь! воителямъ гласящу.
             И се! его зоветъ военная труба,
   800          Приходитъ Едигеръ во образѣ раба:
             Глава его была на перси преклоненна,
             Покрыта пепеломъ дрожаща, откровенна;
             Омыта токомъ слезъ его стеняща грудь:
             Сквозь воиновъ сыскавъ лишенный царства путь,
   805          Отчаянъ, блѣденъ, нищъ и въ рубищѣ раздранномъ,
102