То лютой смерти час!
София
И страшной адской муки!
София и Леон
Леон
Стыжуся на тебя возвесть, София, взор,
Увы! мне пагуба, ты племени позор;
Не мне, ты нашему народу изменила,
Врага отечества, злодея возлюбила;
Сестрой Пожарского могу ль тебя назвать?
София
Сердцами льзя ли нам, Леон, повелевать?
Я ведаю, что мной ты, князь, прельщен и страстен,
Не полюбить меня ты прежде был не властен;
Взаимно полюбить тебя я не властна;
Винна ли стала тем, что Вьянкою страстна?
Леон
Нет! презрил я тебя и ныне ненавижу;
Души твоей теперь всю низость ясно вижу
И не могу любить.
София
Ах! любишь ты меня,
Ты любишь всё еще, от глаз своих гоня;
Для сей любви, мой князь, почувствуй умиленье.
Имей ты для меня ко Вьянке сожаленье.
Леон
Какая лютая и пагубная речь!
Мне б должно в грудь твою вонзить сей острый меч
И тем отечество от варварки избавить,
Котора ни во что дерзает клятвы ставить;
Зри ненависть в очах, любовь мою забудь.
София
Тут сердце у меня! пронзай, пронзай мне грудь;
На смерть, на бедствие, на казни я готова.
Ах! не поляки вы — от вас не жду инова.
Леон
Давно бы я твою неверну грудь пронзил
И дух бы твой извлек, — но я тебя любил!
Сие смущенное уму напоминанье
Всё мщение мое приводит в недеянье.
О! если бы ты мне верна была, княжна,
Ты знатной девою была бы почтена;
Была бы мною ты, как жизнь моя, любима
И братом не была с презрением гонима.
София
Но Вьянко бы моей душой не обладал.
Леон
Таких я от тебя, таких речей и ждал!
София
За нежность не вини несчастную Софию;
Люблю Желковского, но чту — я чту Россию;
Я именем своим и жизнью ей должна;
Но в славе, в тишине приятна мне она,
Под сенью мирною как будто рай цветуща;
Не крови жаждуща, не в плен людей влекуща,
Не поставляюша любовных чувств в вину.
Леон
Ты в узах ли, княжна?
София
Но Вьянко во плену!
Леон
Его свободою не можешь ты и льститься.
София
Позволь в последний раз с любезным мне проститься.
Позволь!
Леон
Ищи в Литве послушников таких;
Не прелесть — Тартар весь я зрю в очах твоих.
Сейчас, неверная, сейчас иди ко граду!
София
Я горесть здесь нашла, а там найду отраду.
Дарует Сигисмунд нам сына Владислава… — На деле Сигизмунд отказывался от возведения Владислава на русский престол, намереваясь сам его занять (ср. коммент. к строке: Кто, кто теперь лишит престола Владислава?).
Он мне сказал: "Когда с Литвою вы согласны, // Так подвиги мои за ваш престол напрасны", — // И хочет с воинством поспешно отступить. — Ситуация 1610 г. (см. коммент. к строке: С отважным Понтусом поборствуют нам шведы…). Избрание Владислава на русский трон прекращало договор Московского государства с Швецией, находившейся в состоянии войны с Польшей. Отойдя на север, Делагарди выступил в 1611 г. против русских и занял Новгород, откуда был изгнан лишь в 1617 г.
Так! душу я мою пред вами отворю… — Херасков вводит в речь Софьи полонизм (пол. "tak" соответствует русскому "да").
А нам, воюющим, друзья не помогают… — В сражении 22 августа 1612 г. полки Д. Т. Трубецкого не приняли участия, выжидая, чтобы истощились силы ополчения; казаки заявили: "Богаты пришли от Ярославля, отстоятся и одни от гетмана".
Не служба там — позор, где правят войском страсти! — Часть казаков, не послушав Трубецкого, вступила в сражение, заявив: "От вашей ссоры Московскому государству и ратным людям пагуба становится".
Князь Димитрий и Леон
Князь Димитрий
Где Вьянко, узник твой?
Леон
Под стражей пребывает;
Но в узах об одной Софии унывает,
Введенной мной во град.
Князь Димитрий
Представь его ко мне;