Собрание сочинений - Страница 236

236

       И видя во крови Мироеда, воздохнула:
       К Мироеду паче всех она была склонна;
       Забыла, что сама в чело поражена,
       Мгновенно в сердце к ней Мироедов стон преходит
       И в духе жалость, гнев, отмщенье производит:
       Бежит и встрешного мечом своим сечет;
       На копья, на мечи Рамиду страсть влечет.

Песн. XI, ст. 204–210.

Вот как описывает Херасков смерть одного из своих героев:

Щитом себя Мироед закрыть не ускорил,
Взревел, и тылом он хребет коня покрыл.

Песн. XI, ст. 201 и 202.

И невольник, надевши присланную Алею от Сумбеки одежду,

…пал, взревел и дух свой испустил.

Буря разбила суда с воинскими снарядами, Иоанн с твердостию духа

       Вещал: погибло все, осталась храбрость нам!
       На храбрость, воины, надежду возложите
       И грудью грады брать искусство покажите.

Воины отвечали:

Мы грудью град возьмем!

Что ж, вы думаете, они сделали? бросились на приступ? Совсем напротив:

И с шумом как орлы ко стану потекли.

Письмо мое сделалось бы слишком длинным, если бы я захотел вычислять все худые места в "Россияде". Справедливость требует также упомянуть о прекрасном описании царства Зимы в XII песни. Жаль только, что ее пребывание назначено на Кавказе, гораздо правдоподобнее и лучше было бы сделать ее царством Уральские горы и Ледовитое море. Может быть, стих:

Там зримы кажутся вещаемы слова

есть один из превосходнейших стихов, какие только когда-либо производили отличнейшие гении стихотворства.

Из всех фигур уподобление или сравнение чаще употребляется эпическими стихотворцами: оно делает предмет ясным и более его живописует. Вы знаете прекрасное Луканово уподобление Помпея древнему дубу, который держится на земли уже не корнями, но одною своею тяжестию:

       Qualis frugifero quercus sublimis in agro
       Exuvias veteres populi sacrataque gestans
       Dona ducum nee jam validis radicibus haerens
       Pondere fixa sua est; nudosque per aera ramos
       Effundens, trunco, non frondibus, efficit umbram
       At quamvis primo nutet casura sub Evro,
       Et circum sylvae firmo suo robore tollant,
       Sola tamen collitur {*}.
       {* Дуб величавый таков посреди полей плодоносных
       Весь под дарами вождей, под добычею древней народа:
       Уж не впивается он корнями могучими в землю,
       Держится весом своим и, голые ветви подъемля,
       Тень от нагого ствола, не от листьев зеленых кидает;
       Хоть и грозит он упасть, пошатнувшись от первого ветра,
       Хоть возвышаются вкруг леса в своей силе цветущей,
       Только ему весь почет (лат.). — Перевод Л. Е. Остроумова9.}

Я не нашел в "Россияде" ни одного истинно пиитического сравнения. Герои ее или действия их уподобляются предметам самым обыкновенным, низким, а иногда даже ничего не значащим, наприм<ер>:

Главу единому как шар он (Озмар) разрубил .

Казанцы:

Как волки наших сил в средину ворвались.

Бронями зашумел как ветвистое древо .

Как с неким стадом птиц, царь с войском подвизался.

Как в храме божием является олтарь,

Так зрится мне грядущ в средине оных царь .

Как выжлец скачущий далеко волка гонит,

Туда склоняя бег, куда он бег уклонит,

Зубами, кажется, касается ему:

Так рыщет вслед герой злодею своему .

Таким же точно образом один биограф Суворова сравнивает сего знаменитого полководца, отступающего иа Швейцарии, со львом, коего вблизи преследуют собаки10.

Следующие сравнения годились бы для вывороченной "Россияды":

Как мельничны крыле, вращал ужасны длани .

Как мехи, ребра их (тсовей) расширяся дрожат .

И воздух, вкруг земли недвижимо стоящий,

Едва не равен был воде, в котле кипящей .

. . . . . . .воспенясь как котел

Мстиславский дать ответ срацину восхотел

Не знаю, был ли Херасков натуралистом: по крайней мере из беспрестанных сравнений со змеями можно заключить, что он любил сих пресмыкающихся. Единственно для любопытства выписываю несколько таких сравнений;

Как змий великий хвост различны войска вел .

Как змий раздавленный все тело предвнгает .

Меж ними (змием) он является крылатым .

Но зря расселину, как змий, утек ко граду .

Как будто лютая склубнвшися змея,

Спешит раскинуться, во чреве яд тая .

Но жалит иногда полмертвая змея.

Спасителей своих в утробе яд тая .

Как будто две змеи свои изсунув жалы,

Исторгли рыцари блестящие кинжалы .

Тогда — великому подобясь войско змию

К Казани двигнулось, прешед чрез всю Россию .

В изгибах ратничьих подобен змию зрится .

И Нигрин превращает умерших рыцарей в змей и летит на них в царство Зимы. Но если Херасков делает сравнения с предметами низкими и ничего не значащими, как, например: "шар", "мельничные крыле", "котел с кипящею водою", то, напротив того, иногда он возносится из мира видимого в области сверхъестественного. Не слишком ли смелы следующие уподобления:

       Как сильный бог, на всю вселенную смотрящий
       И цепь, связующу весь мир, в руке держащий,
       Так властью в войске царь присутствует своей.

Песн. X, ст. 436–438.

236