Собрание сочинений - Страница 22

             Ей нуженъ въ крайности супружнинъ тлѣнъ и прахъ;
   35          Отчаянна любовь надеждѣ тщетной внемлетъ,
             И путь назначенный Царица предпрiемлетъ.
             Ужъ первый утра часъ на небѣ возсiялъ,
             Авроринъ блѣдный путь цвѣтами усыпалъ;
             Сумбека не страшась ни нощи, ни злодѣя,
   40          Надежду въ сердцѣ взявъ, и страстiю владѣя,
             Судьбу свою отдавъ на произволъ Небесъ,
             Отважна и бодра вступаетъ въ мрачный лѣсъ.
             Рабыни вѣрныя за нею въ слѣдъ текущи,
             Унынiе и страхъ въ сердцахъ своихъ несущи,
   45          Вступить во мрачный лѣсъ съ Сумбекой не могли;
             Трепещущи кругомъ на холмахъ возлегли.

                       Волшебство нѣкое, или прекрасны взоры,
             Вiющихся змiевъ въ подземны гонятъ норы;
             Сумбекинъ будто бы почувствуя приходъ,
   50          Умолкъ звѣриный ревъ и шумъ бурливыхъ водъ;
             Мечтанiя отъ ней и страхи удалились,
             Казалось, древеса предъ нею разступились;
             И вихри пламенны престали въ вѣтви дуть;
             Все кроется отъ ней, и все даетъ ей путь.
   55                    Уже въ печальную она долину входитъ,
             На гробы Царскiе смущенный взоръ возводитъ:
             Унылость у гробницъ, потокомъ слезъ лiясь,
             Сѣдяща зрится тамъ на гробъ облокотясь;
             Тоска свою главу на грудь печальну клонитъ,
   60          И въ томномъ шествiи повсеминутно стонетъ;
             Раскаянiе грудь свою разяще тамъ,
             Терзающе власы является очамъ;
             Тамъ пышность на себя съ отчаяньемъ взираетъ,
             И мнится каждый часъ съ Царями умираетъ;
   65          Къ лежащей гордости свирѣпый змiй ползетъ,
             И внутренну ея терзаетъ и грызетъ;
             Тамъ рвется узами окованна кичливость;
             Подъ камнями лежитъ стеня несправедливость;
             Всечасно видимы тамъ всѣ пороки тѣ,
   70          Которые Цари творили въ животѣ:
             Неправедна война, забвенье вѣрной службы,
             Презрѣнье къ сиротамъ и нарушенье дружбы;
             Тамъ горесть мучитъ ихъ, тоска, и зной, и хладъ.
             Во образѣ такомъ изображаютъ адъ,
   75          Въ который мстящими включенны Небесами,
             Порочные Цари мученье терпятъ сами….
             Печальный твой покровъ, о Муза! опусти;
             Гробницы Царскiя и жизнь ихъ возвѣсти.

                       Тамъ видѣнъ черный гробъ свирѣпаго Батыя,
   80          Которымъ вольности лишилася Россiя.
             Онъ полночь съ пламенемъ и западъ пробѣгалъ,
             Рѣками кровь точилъ и грады пожигалъ;
             Богемiю держалъ и Польшу подъ пятою;
             Сей варваръ былъ почтенъ какъ Богъ Ордой златою.
   85          Москва, лишенная цвѣтущей красоты!
             Преобратилась въ прахъ его набѣгомъ ты!
             Подъ пепломъ зрѣлися твои прекрасны домы;
             Дѣвицы были въ плѣнъ изъ стѣнъ твоихъ влекомы;
             Позорной смертiю кончали старцы вѣкъ;
   90          По улицамъ ручей невинной крови текъ;
             Дать сердцу твоему послѣднiе удары,
             Оставилъ твой злодѣй тебѣ одни пожары.
             Какъ бурный вихрь, прешедъ Россiю всю Батый,
             Коснулся и тебѣ, о Кiевъ! градъ святый:
   95          Господни храмы тамъ сокровищей лишились,
             Надолго красныя мѣста опустошились;
             Гдѣ крестъ Пророческiй Андреемъ водруженъ,
             Тамъ видъ, плачевный видъ, развалинъ положенъ;
             И вмѣсто пѣнiя отшельцовъ сладкогласныхъ,
   100          Сталъ вѣтровъ слышенъ шумъ, и ревъ звѣрей ужасныхъ.

                       Сiи нещастiя, погибель и бѣды,
             Бунтующихъ Князей родились отъ вражды,
             Когда за скипетры другъ съ другомъ воевали,
             И хищною рукой вѣнцы съ чела срывали.
   105          О Муза! какъ сiи напасти возглашу?
             Я токи слезъ лiю, когда о нихъ пишу.
             Сынъ всталъ противъ отца, отецъ противу сына,
             И славой сдѣлалась пронырливость едина;
             Не уважаючи въ Россiи общихъ золъ,
   110          Стремился похищать у брата братъ престолъ.
             Россiя надъ главой узрѣла вѣчны тѣни,
             И раздробленна вся поверглась на колѣни;
             Въ ней жало зависти кровавый тронъ вертѣлъ;
             Батый на зыблему Россiю налетѣлъ;
   115          Такъ юныхъ двухъ тельцовъ, гдѣ гладный волкъ встрѣчаетъ,
             За паству бьющихся, въ добычу получаетъ.

                       Толикихъ золъ Батый причиной Россамъ былъ;
             Онъ кровью ихъ Князей престолы ихъ омылъ:
             Но чтожъ осталося отъ сей причины страха?
   120          Единый мрачный гробъ, и горсть истлѣвша праха;
             Кто прежде гордостью касался Небесамъ,
             Того остатки вихрь разноситъ по лѣсамъ;