Собрание сочинений - Страница 54

             То вѣетъ на горѣ, то съ трескомъ лѣсъ валитъ;
             Людей лишаетъ силъ, коней лишаетъ мочи,
   760          Дыханiе мертвитъ и ослѣпляетъ очи.

                       Великiй духомъ Царь, позная гнѣвъ Небесъ,
             И руки и глаза ко высотѣ вознесъ;
             Колеблемъ вихрями, въ слезахъ вѣщалъ: О Боже,
             Или враги Тебѣ Твоихъ сыновъ дороже?
   765          Ты ужась положилъ въ защиту ихъ странамъ,
             Но все преодолѣть оставь Ты бодрость намъ!…
             Умолкъ, и небесамъ противнымъ не явиться,
             Велѣлъ межъ горъ крутыхъ полкамъ остановиться.
             Тамъ взору предлежалъ весьма широкiй долъ,
   770          Гдѣ мнилось тишина устроила престолъ;
             Военныя трубы повсюду возгремѣли,
             Но съ вихремъ различить ихъ звука не умѣли;
             Казалось напередъ, что вѣтры трубятъ то,
             Склонясь на копiе, не шествуетъ никто,
   775          Между стенящими отъ грозныхъ бурь горами,
             Укрыться хощетъ Царь со войскомъ подъ шатрами,
             Но будто бурная свирѣпствуетъ вода,
             Гдѣ кущи ставятся, бѣжитъ и вихрь туда,
             Изъ рукъ орудiя и верви изторгаетъ,
   780          Великiе шатры на землю повергаетъ.

                       Такой стихiй мятежъ Монарха не смущалъ,
             На рамо опершись, Адашеву вѣщалъ:
             Я зрю, что Небеса моимъ слезамъ не внемлютъ,
             Колеблютъ все они, меня не поколеблютъ!…
   785          Онъ бодрый видъ являлъ, сiю вѣщая рѣчь,
             И войску повелѣлъ на ихъ мѣстахъ возлечь.

                       Едва, походами и вихремъ удрученны,
             Склонилися полки, какъ класы посѣченны,
             И на лицѣ земномъ въ густой травѣ легли,
   790          Бурливыхъ вдругъ коней и вихри отпрягли,
             И въ воздухѣ свои оставивъ колесницы,
             Сверули крылiя, какъ утомленны птицы;
             И будто бѣдствами насытился ихъ взоръ,
             Дыханье укротивъ, упали между горъ.
   795                    Свѣтило дневное тогда въ моря скрывалось,
             И небо ризою червленной одѣвалось;
             Возвысила чело дрожащая луна,
             Серебрянымъ щитомъ казалася она;
             Подъемлетъ къ небесамъ рога свои высоки,
   800          Вмѣщаютъ глубоко луну рѣчные токи,
             И чистымъ хрусталемъ между бреговъ текутъ,
             Казалось, томный сонъ они въ струяхъ влекутъ.
             Царица звѣздъ лучемъ блистательнымъ сiяла,
             Но хладною росой земли не напаяла,
   805          И сладкой влажности на древеса не льетъ,
             Котора жизни имъ и силы придаетъ.
             Вершины уклонивъ, стоятъ зелены рощи,
             Не можетъ прохлаждать луговъ прохлада нощи;
             Казалось, воздухъ спитъ, зефиръ уснулъ въ кустахъ,
   810          И слезъ Аврориныхъ не видно на цвѣтахъ;
             Благоуханiе долины разпускаютъ,
             Но тщетно питiя небеснаго алкаютъ:
             Прозрачность воздуха приходитъ въ густоту,
             И съ мракомъ томную раждаетъ духоту.
   815          Земля для воиновъ всегдашнiй одръ спокойной,
             Теперь представилась для спящихъ ложей знойной;
             Жестка трава на ней, лице ея горитъ,
             Возлегшимъ сладкаго покоя не даритъ;
             Томленiе главы ко сну на землю клонитъ,
   820          Но жаръ съ естественныхъ одровъ обратно гонитъ;
             Тускъ зрится на цвѣтахъ, не хладная роса,
             И сводомъ огненнымъ казались небеса;
             Въ полночные часы растенья увядаютъ;
             И звѣзды, кажется, на землю упадаютъ;
   825          Летаютъ дивные по воздуху огни,
             Предзнаменующи и зной и жарки дни.

                       Томленный Царь небесъ подъ раскаленнымъ сводомъ
             Хотѣлъ предупредить свѣтъ солнечный походомъ:
             При утренней зарѣ гласъ трубный возгремѣлъ,
   830          Возстали воины, и съ ними зной пошелъ.
             Не вѣтры свѣжiе въ долинахъ повѣваютъ,
             Которы тихихъ дней предтечами бываютъ;
             Едва лишь солнца лучь на землю проглянулъ,
             Какъ пещь разженная, палящимъ зноемъ дхнулъ,
   835          Цвѣты и древеса росой неорошенны,
             Явились свѣжести и живости лишенны;
             Небесные кони спѣшащи солнце влечь,
             Казалося, хотятъ вселенную зажечь;
             И воздухъ вкругъ земли недвижимо стоящей,
   840          Едва не равенъ былъ водѣ, въ котлѣ кипящей.
             Разжегся тамъ песокъ, и травы стали тлѣть,
             Герои начали о буряхъ сожалѣть,
             Которы прежде ихъ толико утруждали,
             Но удручаемыхъ походомъ, прохлаждали;
   845          Отъ солнечныхъ лучей, какъ будто отъ огня,
             Ихъ шлемы разпеклись и тяжкая броня;
             Какъ нѣкая рѣка, кругомъ излился пламень,
             Извлекши влажность вонъ, приводитъ землю въ камень;