Собрание сочинений - Страница 55

             Палима воздухомъ, разсѣлася она,
   850          И вредныя въ землѣ сварились сѣмена;
             Тлетворные пары главы свои подъемлютъ,
             И поднебесный кругъ какъ ризою объемлютъ;
             Въ пучинѣ воздуха туманы око зритъ,
             Казалось, надъ главой небесный сводъ горитъ.
   855          Змiи глотая ядъ, изъ мрачныхъ норъ выходятъ,
             Болѣзни, раны, страхъ и язвы производятъ;
             Извившись какъ ручей, въ густой травѣ шипятъ,
             Бросаются стрѣлой и грудь насквозь разятъ;
             Не страхъ отъ сихъ змiевъ Монарха сокрушаетъ,
   860          Но то, что воинство рокъ лютый уменьшаетъ.
             Какъ будто острiя сверкающихъ ножей,
             Тамъ жалы видимы излучистыхъ ужей;
             Слѣды алкающей повсюду смерти видны;
             Тамъ гады страшные, тамъ черныя ехидны;
   865          Вода, огонь, земля Россiянамъ грозитъ,
             И воздухъ, кажется, стрѣлами ихъ язвитъ.

                       Томленны жаждою, къ потокамъ прибѣгаютъ;
             Пiютъ, но воды ихъ утробу разжигаютъ,
             И паче къ питiю алкающихъ зовутъ,
   870          Мутясь въ рѣчныхъ струяхъ пески съ травой плывутъ;
             Журчащiе ключи осокой заглушенны;
             Въ зеленистый коверъ озера превращенны.
             Казалося, съ небесъ какъ дождь падутъ огни;
             Остановляются въ разпутiяхъ кони,
   875          Главы упали внизъ, колѣна ихъ трепещутъ,
             И пѣну красную уста на землю мещутъ;
             Какъ мѣхи ребра ихъ разширяся дрожатъ,
             Падутъ и подъ ярмомъ безчувственны лежатъ.

                       На войско обративъ Монархъ печальны взоры,
   880          Велѣлъ ему возлечь, гдѣ тѣнь наводятъ горы.
             Тамъ сѣнолиственный стоялъ у брега лѣсъ,
             И зрѣнью обѣщалъ убавить зной небесъ;
             Вдругъ городъ изъ шатровъ составился высокихъ,
             Но тотъ же зной лежалъ въ долинахъ и глубокихъ;
   885          Подъ тѣнью хлада нѣтъ, прохлады нѣтъ въ струяхъ,
             Долины зной палитъ, изъ рощей гонитъ страхъ.
             Дрiяды, кажется, лѣса пренебрегаютъ,
             И сами въ мрачныя пещеры убѣгаютъ;
             Вселяютъ ихъ туда жары, какъ страшный громъ,
   890          Тамъ голый камень имъ прiятнымъ сталъ одромъ;
             Прозрачны ризы снявъ онѣ отъ жара скрылись,
             Но пламени врата и тамо отворились.

                       Не слышитъ болѣе ключей журчащихъ лугъ,
             Потоки быстрые въ горахъ изсякли вдругъ;
   895          Не чувствуя уже въ рѣчныхъ струяхъ прохлады,
             Скрываются въ тростникъ печальныя Наяды;
             Но тщетно тамъ дождей и свѣжихъ вѣтровъ ждутъ,
             Зеленые власы отъ ихъ чела падутъ.

                       Вѣщаютъ, будто бы главы имѣя въ зноѣ,
   900          И Кама и Сура на дно ушли рѣчное,
             И тамъ на тинистыхъ одрахъ онѣ легли;
             Но солнечы лучи сквозь воду грудь ихъ жгли.
             Отъ солнца воздухъ весь, отъ воздуха потоки,
             Отъ нихъ земля несла страданiя жестоки;
   905          Другъ друга думаютъ стихiи изтребить,
             Иль входятъ въ заговоръ Россiянъ погубить.

                       Какъ съ нѣкимъ стадомъ птицъ, Царь съ войскомъ подвизался;
             Но трижды двигнувшись, онъ трижды препинался.
             На высочайшую восходитъ зло степень:
   910          Мракъ вечеромъ томитъ, томитъ поутру тѣнь,
             Натура съ воздуха сняла свои покровы;
             Ни тонки облака, ни вѣтвисты дубровы,
             Ни вѣтры тихiе, ни горы, ни лѣса,
             Не могутъ прохлаждать палящи небеса;
   915          И смерти ратники тоскливой ожидаютъ;
             Непобѣдимыхъ гладъ и жажда побѣждаютъ;
             Гортань изсякла ихъ, языкъ горѣлъ въ устахъ,
             Дыханье огненно во рту сгущало прахъ;
             Имъ скорби блѣдныя съ отравой предстояли,
   920          И яды тонкiе въ утробу излiяли;
             Тамъ смерть представилась въ свирѣпости своей,
             И тысящу она раждаетъ вдругъ смертей.
             Не утоляется небесный гнѣвъ мольбами:
             Хлѣбъ черствый язва рветъ тлетворными зубами!
   925          И горечь вредная по яствамъ разлилась,
             У хлѣба вкусъ изчезъ и сытность отнялась;
             Ликнiя влажная и тополы широки,
             Теряютъ жидкiе свои природны соки;
             Напрасно воины ту влагу достаютъ;
   930          Сорвавъ кору съ древесъ, кроваву пѣну пьютъ;
             И былiя въ устахъ песками остаются!
             Въ вертепахъ ищутъ водъ, имъ воды не даются.

                       Два воина пошли для промысла въ ночи;
             Въ ракитовомъ кусту имъ слышатся ключи,
   935          Которы будто бы внутри земли журчали;
             Се! кладъ, безцѣнный кладъ! идущiе вскричали;
             И съ корнемъ въ мигъ они ракитникъ извлекли,