Собрание сочинений - Страница 74

             Съ презрѣнiемъ нему, со скрежетомъ подходитъ;
             Но ты кто? онъ вѣщалъ какъ трубъ гремящихъ звукъ.
             Османъ отвѣтствовалъ: Царицынъ я супругъ!
   655          Тогда вступила кровь ко Асталону въ очи;
             Онъ вкупѣ всѣ свои собравъ тѣлесны мочи,
             Османа сильною рукой за грудь схватилъ,
             И трижды какъ перо вкругъ шлема обратилъ,
             Тряхнулъ и возопилъ: Се мзда ея измѣны!
   660          И на Казанскiя Османа вергнулъ стѣны;
             Разсѣлася глава, по камнямъ мозгъ потекъ.
             Взирая, Асталонъ, на страждущаго, рекъ:
             Вотъ твой вѣнецъ и тронъ! и въ злобѣ многоплодной
             Онъ палицу свою повергъ къ толпѣ народной;
   665          Окаменѣвшему онъ такъ ему вѣщалъ:
             Я смертiю казнить измѣну обѣщалъ!
             Теперь исполнилъ то. Скажите вы Сумбекѣ,
             Чтобы не плакала о слабомъ человѣкѣ;
             Во градъ сей не принесъ прiятныхъ взоровъ я;
   670          Но тронъ ея спасутъ рука и страсть моя;
             Однако я себя предъ нею не унижу;
             Я хитрости ея и всѣ коварства вижу;
             За то, что пренебречь меня она могла,
             Хощу, чтобы теперь ко мнѣ въ шатеръ пришла;
   675          Я стану на лугахъ за градскими стѣнами,
             И утромъ жду ея съ Ордынскими Чинами;
             Я тамо сердце съ ней на вѣки обручу;
             Исполните сiе… велю! и такъ хочу!
             А ежели она еще не покорится,
   680          Польется ваша кровь, сей городъ разорится,
             Не нужно будетъ вамъ Россiянъ ожидать,
             Одинъ дерзну огню и смерти васъ предать.
             Безстрашно на коня, вѣщая то, садился,
             Щитомъ хребетъ покрывъ, за стѣны удалился;
   685          Не вѣдалъ въ тѣ часы нещастный Аскалонъ,
             Что съ палицей своей и жизнь теряетъ онъ.
             Гирея заключивъ во мрачную темницу,
             Сагрунъ спѣшилъ разить перунами Царицу…
             Въ какомъ отчаяньѣ находитъ онъ ее?
   690          Уже плачевна вѣсть достигла до нее:
             Вѣщаютъ, будто бы Царицѣ ослѣпленной
             Явился сквозь туманъ Османъ окровавленной;
             Струей изъ ранъ его кровь черная лилась,
             На сердцѣ, на челѣ, ручьями запеклась;
   695          Трепещущiй онъ рекъ: Погибъ я Асталономъ!
             Преобратился въ дымъ, и вдругъ изчезъ со стономъ.
             Какъ вѣтвь отторженна ударомъ громовымъ,
             Сумбека зрѣлищемъ была сраженна симъ.
             Сагрунъ со трепетомъ къ одру ея приходитъ,
   700          И на безпамятну веселый взоръ возводитъ.
             Такъ смотритъ радостно на горлицу стрѣлокъ,
             Пронзенну въ облакахъ, трепещущу у ногъ.
             Есть нѣкiй звѣрскiй духъ у злаго человѣка.
             Когобъ не тронула нещастная Сумбека?
   705          Какъ розы сорванной увядшiя красы,
             Полуумершiй взоръ, разтрепанны власы,
             Подъемлющася грудь, тяжелое вздыханье,
             Являютъ страждущу при самомъ издыханьѣ:
             Уже отъ глазъ ея небесный крылся свѣтъ;
   710          Но ей Сагрунъ еще готовилъ злый совѣтъ;
             Онъ рекъ. И такъ ты жизнь кончаешь безъ отмщенья,
             Сего послѣдняго нещастнымъ утѣшенья?
             Оставь тоску и стонъ, Царица! укрѣпись,
             За смерть Османову къ возмездiю склонись;
   715          Се тѣнь его стоитъ въ крови передъ тобою!
             Симъ словомъ злый Сагрунъ, какъ громкою трубою,
             Лишенну памяти Царицу возбудилъ;
             Совѣты онъ свои и страхи подтвердилъ…
             Открывъ печальный взоръ, Сумбека замолчала;
   720          Но силы вдругъ собравъ, терзая грудь вскричала:
             Ахъ! нужно ли мнѣ то, что рушится Казань,
             Когда ужасна смерть взяла Османа въ дань!
             Мнѣ нѣтъ пристанища теперь въ противномъ свѣтѣ;
             Сагругъ! ты ядъ скрывалъ въ неискреннемъ совѣтѣ;
   725          Да будутъ прокляты минуты и мѣста,
             Гдѣ въ первый разъ твои отверзлися уста,
             Отверзлися моей души ко погубленью;
             Почто давалъ ты видъ прiятный преступленью?
             Измѣнницей бы я Алею не была,
   730          И въ сладкой тишинѣ спокойны дни вела;
             Теперь престолъ, и честь, и славу я теряю;
             Уже Османа нѣтъ!… Почто не умираю?
             Вѣщая тѣ слова, изторгнула кинжалъ;
             Но вдругъ Сумбекинъ сынъ въ чертогъ ея вбѣжалъ,
   735          Сей отрокъ плачущiй, ея познавый муки,
             Бросается къ ногамъ, ея цѣлуетъ руки,
             Припалъ на грудь ея; рѣкою слезы льетъ;
             Увы! не умирай! рыдая вопiетъ;
             Не оставляй меня нещастнымъ сиротою!…
   740          Сумбека тронулась невинностiю тою;
             Ей кажется въ лицѣ сыновнемъ Сафгирей;
             Послѣдня зрится вѣтвь Казанскихъ въ немъ Царей;
             И сердце у нее разторглося на части,